В марте 1989 года Тим Бернерс-Ли, 33-летний инженер-программист из крупнейшей в Европе физической лаборатории (CERN), был разочарован тем, что Интернет позволяет обмениваться информацией только между клиентами и одним сервером. Чтобы сделать что-либо еще, необходимо установить новое соединение. Чтобы обойти это, Бернерс-Ли придумал креативную идею - использовать гипертекстовую систему, которая элегантно соединяла бы машины и серверы через «всемирную паутину».

Как и любому исследователю, Бернерс-Ли должен был найти поддержку для работы над своей идеей. Он написал 14-страничное предложение и отправил его своему боссу в ЦЕРН Майку Сендаллу, который, как известно, нацарапал на первой странице следующее: «Расплывчато, но захватывающе…».

Нам всем очень повезло, что Бернерс-Ли оказался в то время и в месте, которые дали молодому инженеру некоторую свободу для реализации его расплывчатой, но творческой идеи, которая в конечном итоге изменила мир. Если бы Бернерс-Ли представил эту идею государственным финансовым агентствам для поддержки, кто знает, где сегодня был бы Интернет?

Нобелевский лауреат Ричард Фейнман однажды сказал: «Наука - это вера в невежество экспертов». Однако сегодня сотни миллиардов долларов государственного финансирования, поддерживающего мировую экосистему академических исследований, распределяются почти исключительно на основе мнений старших экспертов (или «коллег»). Эти эксперты просматривают предложения и ищут идеи, не поддающиеся критике. К сожалению, исследовательская идея, не подверженная критике во время рецензирования, по самой своей природе будет осторожной и сопряжена с минимальным риском.

Вместо того чтобы предлагать коллегам оценивать инновационный потенциал идеи, предварительные данные и записи публикаций теперь являются доминирующими частями оценки. Финансирование настолько ограничено, а предложения настолько сильно критикуются, что любой рецензент может отклонить заявку на грант на основании произвольных показателей качества - или даже если они подозревают, что эта идея просто не сработает.

Тем не менее, полагаясь только на экспертную оценку, мы упускаем кое-что о природе научных инноваций: некоторые из крупнейших открытий в то время считаются безумными или невозможными.

Сложно представить, но на самом деле большинство «экспертов» 80-х считали идею Бернерса-Ли безумной. По словам самого Бернерса-Ли , «для огромного количества людей, если вы предложите гипертекстовую ссылку, которая идет по всей планете, люди выразят глубокий скептицизм». Нынешняя система рецензирования, вероятно, убила бы идею Бернерса-Ли. особенно, если рецензент назвал его «расплывчатым».

Более жесткие бюджеты в сочетании с таким подходом к экспертной оценке означают, что расплывчатые, но захватывающие идеи, предложенные молодыми, неопытными исследователями, просто не могут конкурировать с безопасными, постепенными идеями от авторитетных ученых.

Этот огромный, непреднамеренный сдвиг в сторону консерватизма и безопасности создал огромный дефицит творческих способностей в науке, который затрагивает всех нас. Нет недостатка в блестящих, страстных творческих исследователях; текущая система рецензирования просто не финансирует их в достаточном количестве.

https://arstechnica.com/science/2014/09/is-there-a-creativity-deficit-in-science/